Рыбацкая солидарность. В память о друге.
Наступившая ранешняя зима не веселила. Лёд на водоёмах то вставал, то таял, а время от времени оставался, но был узким, что выходить на него духа не хватало. Мы уже третью неделю не были на рыбалке и с нетерпением ожидали мороза.
Но отсутствие неплохого мороза было не единственной преградой к нашему классическому перволёдному священнодейству.
Из год в год нам с моим товарищем Серёгой нужно было преодолевать препятствие в виде протестного настроя наших жён, которые, проходя на собственных рабочих местах повторяющиеся аннотации по охране труда, кое-что понимали в утоплении. Наконец стукнули морозы, и на четвёртый денек я в общении со собственной благоверной вроде бы меж иным обронил главную фразу:
- В субботу я пищу на рыбалку.
- Нет! - воскликнула супруга, заламывая руки, как трагическая героиня, - только через мой труп.
- Полагаю, это можно устроить,- не успешно пошутил я.
Её глаза метнули отчётливо видимое пламя.
Но мои последующие выражения дышали геройской решимостью, неколебимой уверенностью и несокрушимой деловитостью, и это достигнуло хотимого результата, я получил добро. Труднее было с Серёгой. Его супруга на уговоры не поддалась.
- Нет! - произнесла она с твёрдостью русского представителя в ООН, накладывающего 100 одиннадцатого вето.Её можно было осознать, один раз Серёга уже приходил влажным с рыбалки. Моя грядущая рыбалка была под опасностью срыва. С практической точки зрения, тупо первым выходить на 1-ый лёд, но выходить на 1-ый лёд в одиночестве - это просто небезопасно.
Надо было выручать положение, и я отправился к Сергею домой. Дверь мне открыла его супруга. Её глаза глядели на меня с отвращением, так чистолюбивая домохозяйка глядит на таракана, забравшегося к ней на кухню. Серёга посиживал за столом и глядел на копчённую мойву таким горестным взором, что мойва поёживалась.
Когда я вошёл на кухню, он меня повстречал с радостью осаждённого гарнизона, узревшего приближение армии, идущей на выручку. Прямо за мной на кухню вошёл противник.
Целый час под неразговорчивое кивание Серёги я выступал перед его супругой. Я гласил о дружбе, о канатной связке единомышленников, о готовности к самопожертвованию, вообще я был сладкоречив. А когда я произнес, что моя ранняя кончина в снежном одиночестве полностью и на сто процентов ляжет на её совесть, противник сдался.
И вот наша машина прибыла на место. Сезон решили открыть на реке Иня. С заходом на лёд были маленькие проблемы, но мы и их преодолели, наведя маленькой мостик и принялись рыбалить. Клевал елец, окунь и ёрш, праздничек состоялся - мы на первом льду.
P.S. Сейчас 5 лет как умер мой друг Серёга, вот и вспомнилось почти все. Спасибо за внимание, всем рыбакам ни хвоста ни чешуи и здоровья.
